Антон и Виктория Макарские: чем дальше, тем сильнее учимся слышать друг друга 

14 февраля в КЗ «Минск» с «Живым концертом» выступят Антон и Виктория Макарские. На сцене и фото они выглядят красивой и успешной парой, счастливыми родителями. Но так было не всегда. Популярность пришла не сразу, много лет они жили на съёмных квартирах, а первый ребёнок, о котором мечтали с самого начала, появился спустя 13 лет. Супруги ничего не скрывают, делятся сокровенным (и даже спорят) прямо на сцене, и вот уже 21 год они дерзко разбивают миф о том, что невозможно долго уживаться вместе двум творческим личностям. О том, как это им удаётся, супруги рассказывают в интервью порталу Pro-life.by

Антон, Виктория, две творческие личности в быту – это точно нескучно. Что помогает вам обоим не сдетонировать?

Антон: А кто сказал, что не «детонирует»? Мы живые и темпераментные люди. Всякое бывает… Другое дело, после взрыва благодаря пониманию, что мы – одно целое, происходит очень быстрое примирение, и забываются все обиды.

Виктория: Это на сцене я артистка, а дома я самая обычная домохозяйка! Сама мою полы, убираю, готовлю, не ложусь спать, пока не «выдраю» кухню и пока стирается бельё. Так что в нашем быту нет ничего особенного, кроме огромного желания почаще бывать дома с детьми. Это какой-то штамп, по-моему, что творческим личностям вместе тяжело. Я не согласна совершено с этим мнением. Всем без исключения в наше время тяжело уживаться вместе.

А если взрыв произошёл, как миритесь?

Антон: Я же говорю: просто не обижаемся. Изначально присутствует понимание, что никто из нас не желает другому зла. А непонимание, как уже сказала Вика, это беда сегодняшнего времени. Но мы, два абсолютно разных человека, уже скоро 21 год вместе, и чем дальше, тем сильнее учимся слышать друг друга.

Виктория: И если поссорились, всё равно, общаемся как с самым родным на свете человеком! Приведу пример: у нормальной, вменяемой женщины не возникает вопросов, как простить своего ребёнка. Она так любит его, что простит всё, что угодно в любом случае. Вот я так же сильно люблю своего мужа. Ближе его у меня никого нет. Дети наши, пусть и бесконечно любимые нами, рождены не для нас, а для своих половинок! Ванечка и Маша, даст Бог, скоро вырастут, и самым большим счастьем для меня будет, когда они так же сильно, как и мы с Антоном, будут любить своих жён и мужей. Меня этому прабабушка научила. В этом глубочайшая мудрость семейной гармонии и решение всех проблем.

Ваш союз возник, когда у Антона не было ничего, он только вернулся из армии, а у Вас, Виктория, была популярность, большие перспективы, поклонники. И при этом Вы сделали свой выбор в пользу Антона. Что помогло Вам принять это решение, и в какой момент Вы поняли, что не ошиблись?

Виктория: Меня лично вообще всегда очень удивляло, когда женщины выбирали карьеру вместо любви. Потом оставались в одиночестве, старые, немощные и никому не нужные, даже своим самым ярым поклонникам. Наверное, у меня изначально совсем другие приоритеты и радости в жизни. Я, в первую очередь, всегда остро нуждалась, чтобы в моём сердце были мир и свет. Никакая карьера этого не даёт –только отнимает. И потом, мне больше всего хочется жить в отдаленной деревне, на природе. Скромно и счастливо. И если бы меня с детства всё время не просили бы: «Викуня! Спой ещё раз!!!», мне бы и в голову не пришло становиться певицей. Вот так до сих пор я живу и пою на сцене: не в шоу-бизнесе, а по просьбам зрителей.

Вашему браку уже 21 год, но родителями Вы стали спустя 13 лет, при этом долгие годы мечтали о детях. Такое испытание не всем семьям под силу. Ситуация, к сожалению, знакома многим супружеским парам: неоправдавшиеся ожидания, нервные срывы, разочарование, постоянные походы к докторам. Одни расстаются, кто-то решается на усыновление, другие пары прибегают к ЭКО. Каким был Ваш путь?

Антон: В любом случае, он был нашим. Мы многое прошли за это время, но когда оглядываемся назад, вспоминаются счастливые моменты, которых в каждом году нашей совместной жизни было очень много!

Виктория: Дети – не цель брака, а украшение и благословение Божие. Мы бы все равно не развелись вопреки всем прогнозам, если бы у нас не родились дети. Но намучилась я сильно. Пережив 2 попытки ЭКО, которые чуть не отправили меня в мир иной, мы поняли, что искусственное оплодотворение – это точно не наш путь. Доктор в Израиле, обследовав нас, сказал: «Обратитесь в инстанцию выше – к Богу! Физических причин бесплодия я не вижу, а ещё одна попытка ЭКО – и у Виктории будет рак». В общем, Бог повел нас совсем другим путём. После концерта в Набережных Челнах мы поехали в Болгар и были потрясены проповедями отца Владимира. Нам он посоветовал не ходить по врачам, а начать молиться и участвовать в святых церковных Таинствах. Через полгода мы без единого врачебного вмешательства забеременели Машенькой, а вслед за этим Господь подарил нам ещё одно Чудо – сыночка Ваню! Кстати, Ванечка сделан в Беларуси! Мы забеременели в Минске, во время киноэкспедиции, на съёмках фильма «Деревенский роман»!

Что дало Вам силы сохранить семью?

Антон: Желание сохранить семью. И понимание того, что мы вдвоём и есть тот самый цельный человек: «И будут оба в плоть едину» (Мф. 19: 5).

Виктория: Вера и Любовь. Мы все без исключения очень слабые и грешные люди. На подвиги способны только тогда, когда очень сильно любим. Когда мы измеряем всё человеческими мерками и пытаемся постичь что-то своим ограниченным человеческим мозгом, то не находим ответ ни на один вопрос. Как только мы начинаем просить Бога о помощи, нам как будто флэшку в мозг и душу вставляют с совсем другой информацией об окружающем мире. Поэтому невозможно неверующему человеку понять верующего. Вообще невозможно. Это как незрячему пытаться объяснить, что есть зелёный и синий цвета и как выглядит небо. Как бы вы ему это ни объясняли — у него просто нет возможности понять вас. Вера, молитва, и участие в святых церковных Таинствах открывают глаза и сердце. Начинаешь видеть, чувствовать и знать то, о чём раньше не имел никаких представлений. С Богом – одни ответы. У меня давно нет никаких вопросов – только благодарность за всё.

Представьте, что Ваши дети привели к Вам своих избранника и избранницу и объявляют, что решили вступить в брак. На что прежде всего обратите внимание?

Антон: Только на себя. Чтобы ни в коем случае не начать навязывать им своё мнение. Если спросят совета – скажем, что думаем. Но решать будут 100% сами. Это их жизнь. И ошибки будут тоже их. А опыт, как сказал классик, «сын ошибок трудных». Без этого никак…

Виктория: Да уж, когда дети привели в дом избранника, уже слишком поздно высказывать своё мнение, а порой и очень неполезно. Как только дети родились, я стала просить Бога, чтобы супруги наших детей были добрыми. Для меня доброта, вообще, самое главное качество, на которое я в первую очередь обращаю внимание. Уверена, доброго человека, даже неверующего, спасут его добрые дела.

А какие советы дадите? Можно и вредные, по Остеру.

Антон: Какие уж тут советы?!. Только просьбы не обижаться и попытаться с пониманием и любовью относиться к своим сумасшедшим родителям, которые, несмотря на преклонный возраст, периодически впадают то в детство, то в стадию юношеского максимализма. Вот и сейчас наши дети порой мудрее и рассудительнее нас.

Виктория: Смешной совет: «Если мужчина приходит в дом без цветов и продуктов, это не твой мужчина, доченька!». А если серьёзно, то я считаю любые мамины советы после свадьбы уже неуместными – сами разберутся. Учить жизни и советовать надо с раннего детства, а после свадьбы желательно навсегда закончить вмешательство в личную жизнь своих детей.

Вопросы рода, традиций – насколько они для вас важны?

Антон: Почитание родителей, уважение к старшим, интерес к опыту и рассказам дедов и прадедов, с которыми, к счастью, мы до сих пор собираемся за одним столом – это да! А вот насчёт традиций… Мы с Викой в наших семьях первое поколение сознательных христиан, пришедших к вере во взрослом возрасте. И, соответственно, многие традиции строятся на церковной жизни, к которой мы с горем пополам, спотыкаясь и падая, но всё же стремимся.

Виктория: Живу на мудрости своих бабушек, как они учили и советовали. Ни разу об этом не пожалела и своим детям буду передавать ценнейшие советы. Люди и их грехи не меняются. Это молодёжи только кажется, что они что-то новое изобретают. На самом деле всё в истории уже было. Опыт веков – род нечестивых иссякнет, и мы это можем сейчас наблюдать. Прогрессивные идеи чайлдфри и радикального феминизма по факту – элементарное автоматическое вырождение народа. Государство держится на семейных ценностях. Уничтожь семью – и не надо никакой войны: народ просто исчезнет с лица земли.

А есть у Вас семейные традиции, перенесённые из родительских семей? А свои, возникшие уже в вашей?

Виктория: Семейные традиции – быть вместе. И ещё, за своих стоять насмерть, что бы он не натворил. Он – свой, родной, а значит я всегда ему помогу. Мы очень привязаны друг к другу, нам плохо, если мы не видимся. Это было и в моей семье, и в семье Антона всегда: любовь друг к другу и взаимоподдержка.

Антон: Тут и добавить нечего… Всё так.

Вы построили дом в Сергиевом Посаде. Одни стараются быть ближе к центру, а Вы, наоборот, уехали на периферию. Почему?

Антон: Так это и есть центр! Самый центр духовной жизни нашей страны! Хотя и материальных вопросов нам тоже хватает. Но в городе Преподобного Сергия больше шансов правильно расставить приоритеты по шкале ценностей.

Виктория: Сергиев Посад – православное сердце России, это такой удивительный город с миллионами туристов со всего мира, что назвать его периферией просто невозможно. В глубинку мы с радостью уедем чуть позже, когда дети закончат школу. Часто с особой радостью говорим: «Мы оба глубоко провинциальные люди в самом хорошем смысле этого слова»! У нас есть квартира в самом центре Москвы, но мы крайне редко там останавливаемся: для нас с Антоном мегаполис очень агрессивная среда.

В начале 90-х, когда храмы открывались, появилось много религиозной литературы, в которой говорилось о смирении, терпении, жертвенной любви к ближнему, послушании жены мужу. Многим людям приходилось «ломать» себя, а другие, у которых понимание было то ли более поверхностным, то ли более практичным, стали этим пользоваться. Терпеть бесконечно невозможно В итоге многие воцерковлённые семьи распадаются. Сейчас духовные учебные заведения приглашают психологов, которые на публичных лекциях рассказывают о невротической религиозности и настаивают на том, что супруги не должны ломать себя и жертвовать собой ради интересов друг друга, а, наоборот, уважать личность и границы другого. Много стали говорить о необходимости любви к себе. Когда вы стали жить вместе, пришлось ли Вам идти на жертвы, ломать себя? Что заставило вовремя остановиться?

Виктория: Вы знаете, у нас даже верующие люди так мало знают о Православии, что иногда просто удивляешься. Полнейшее невежество и какие-то дикие стереотипы. Православие – это прежде всего Вселенская радость и непередаваемая человеческим языком любовь. Нет у тебя любви к человеку – хоть голову расшиби, а не узнаешь Бога. Поэтому бездумная, показная религиозность – это не вера. Часто бывает – одела платочек, стала соблюдать посты, в Церкви стоять – и всех вокруг осуждает и ненавидит. Так это вообще не имеет никакого отношения к вере. И психологам, которые понятия не имеют о Православии, я не советовала бы вмешиваться в эти темы. Понятие о жертве у них принципиально другие. Не верующий человек не может понять великий смысл помощи Божией тому человеку, который способен пожертвовать собой ради другого. Это сферы, закрытые от мудрецов мира, становятся открыты и доступны «младенцам в вере». На самом деле, Православие – это самая прогрессивная наука, отвечающее на абсолютно все вопросы мироздания и никак не противоречащие самым последним исследованиям в квантовой физике.

Антон: Тут правильнее будет сказать не «ломать», а «лечить»! Церковь очень часто сравнивают с лечебницей, а в больнице никто другого за болезнь, не похожую на мою, не осуждает. Вика права, что, увлекаясь формой, мы очень часто забываем о сути, о самом главном, что есть в нашей вере. Так что будем её изучать, стараясь никого не осуждать, и во всём знать меру. Недаром Антоний Великий одним из самых главных добродетелей называл трезвение. Не в смысле неупотребления спиртных напитков, а в качестве умения трезво размышлять и оценивать ситуацию. И я ещё очень люблю выражение одного известного современного миссионера: «Входя в Церковь снимайте шапку, но не голову»!

Как Вы отдыхаете? Бывает ли время, когда каждому из Вас необходимо одиночество? Чем Вы его наполняете?

Виктория: Когда мы устаём, стараемся просто выспаться. Дома самый лучший отдых. Но это, наверное, из-за нашей гастрольной профессии. Отдыхать друг без друга мы не любим – скучно!

Антон: Не в скуке дело. Ещё на заре нашей совместной жизни я заметил, что, когда мы порознь, образно выражаясь, как бы «садятся батарейки»: всё становится блёклым и неинтересным. А сон — действительно, лучшее лекарство, как выражается наша Маша.

Вы занимаетесь со слепо-глухонемыми детьми из приюта в Сергиевом Посаде. Мне уже приходилось слышать о нём от композитора Владимира Казбанова и певицы Ольги Патрий. Говорят, что общение с ними лечит душу… Но меня интересуют более прозаичные вещи. Вы возили ребят в Париж, выступаете с ними на других площадках. Но ведь они не могут сказать, когда им плохо, объяснить, что не так. Когда собственный ребёнок не умеет говорить, наплачешься вместе с ним, выясняя причину дискомфорта. А здесь особые дети. Как вы решаетесь на путешествия вместе с ними, как вообще понимаете друг друга?

Антон: Ну это громко сказано: –»мы занимаемся»! Просто живём напротив и иногда заходим в гости. А выступать с ними одна радость! У них многому есть чему поучиться. Например, искренности…

Виктория: Эти дети гораздо лучше могут всё понять и объяснить. А людей они, вообще, «кожей чувствуют». Их не обманешь. Когда идёшь к таким деткам, в чём-то ограниченным в физиологии, всегда надо помнить о том, что они видят нас насквозь, от них ничего не скроешь. Поэтому, надо стараться быть предельно честным и искренним. И относиться к ним просто и без оглядки на некую физическую немощь. Они порой видят и слышат гораздо больше людей, считающими себя абсолютно здоровыми.

Вот если бы Вам предложили «в подарок» качество, которым бы Вы хотели обладать… Что бы это было?

Антон: Нет уж, спасибо, и так всего в избытке! Запомнил с детства фразу: «Бойтесь своих желаний»! Почаще повторять «да будет воля Твоя»! Больше добавить нечего…

Виктория: А мне очень хочется видеть за пределами возможностей диапазона нашего зрения. Хотя бы, как кошка. Мы же не видим реальности: наши органы глаза и уши воспринимают мир только таким, каким мы способны видеть его в своём ограниченном диапазоне. Вот качество расширенного восприятия реальности я бы с радостью приняла бы в дар.

Антон: Представляю, что бы ты с ним натворила! И так иногда через чур много информации и слов из уст моей блондинки, а тут ещё и «расширенный диапазон»! Спасибо, отмена! Слава Богу за всё, что есть!

Концертная программа, с которой Вы выступите 14 февраля в концертном зале «Минск», о чём она? В чём её непохожесть?

Виктория: В том, что наш концерт совершенно живой в самом прямом смысле этого слова! Каждое выступление для нас — открытие и настоящий праздник. Мы точно знаем только одно: будет невероятно радостно и весело, будут затронуты все струны души — и поплачем, и посмеёмся. Но концерт и программа рождаются по принципу: здесь, сегодня, сейчас. Мы никогда не знаем, какая песня прозвучит следующей. Это всегда зависит от наших любимых зрителей!

Антон: Мы относительно долго уже не были с нашим «Живым концертом» в Минске, и конечно, у нас много чего интересного накопилось и в творческом, и в музыкальном, и в жизненном плане, чем мы с удовольствием поделимся с теми, кто к нам придёт. Вернее, с теми, к кому мы придём в гости с нашим выступлением.

Что главное для Вас при выборе произведения?

Антон: Смысл! Очень важно, чтобы те песни, которые мы исполняем, могли не только запомниться красивой мелодией и гармонией, но заставляли бы задуматься. Вообще, я в последнее время увлёкся словом и поэзией, так что не исключено, что и стихи тоже будут звучать со сцены.

Виктория: Всё очень просто. Песня — это искренний разговор. Если она помогает мне высказать зрителю всю боль или радость, которые в душе, значит она мне подходит. Другое дело, что сейчас так мало пишут действительно хороших песен, что иногда сотни надо переслушаешь, чтобы найти то, что хочется спеть. И, кстати, в концерте остаются только те песни, которые принимает и любит зритель. Часто бывает, мы сами в восторге от песни, а на концерте она «не попадает». Когда такое происходит, больше её не исполняем. А бывает и наоборот: песня как песня, вроде ничем не выдающаяся, а она просто «взрывает» зал. Об этом феномене нам ещё Александра Николаевна Пахмутова когда-то рассказывала.

Какой посыл Вашего творчества? С чем Вы идёте к слушателю?

Антон: Согласен со строчками одной из любимых песен нашей Маши: «Мы своё призванье не забудем, смех и радость мы приносим людям»!

Виктория: Задача артиста не только утешить и порадовать зрителя. Это хорошо, но если после концерта зритель понимает, что что-то внутри его изменилось в лучшую сторону и пришло переосмысление каких-то проблем, то это идеальное служение!

Беседовала Анна Галковская. Фото из семейного архива Макарских.